Красота и старость: почему сегодня эти понятия несовместимы
Современное общество на пару с поводырем, имя которому масс-культура, медленно, но верно превращает «человека разумного» в «человека потребляющего», причем потребляющего все и вся. Не разбираясь, потребляет человек, что предложат. А масс-культура хорошее предлагает редко. Не те цели.
Однажды я наткнулась на форум, где народ рассуждал о красоте, о старости, может ли старый человек выглядеть красиво, и существуют ли какие-нибудь критерии красивого дедушки или бабушки. Говорили много и интересно. Меня зацепила одна фраза. Было сказано, что понятие о (в первую очередь) женской несексуальной красоте атрофировалось, и мы просто теряемся, когда пытаемся оценить то, к чему критерии эротической красоты не приложимы.
Верно было замечено. Сейчас модно быть молодым и сексуально привлекательным. Понятие о старости задвинуто в угол. Не принято, а то и запрещено об этом говорить. А уж о какой-такой «красоте старости» вы тут собрались речь вести, и вовсе непонятно. Красивый – это молодой, старый – некрасивый. Вот и весь расклад современных канонов красоты.
Но старение неотвратимо. Так было раньше и так будет всегда. А вот отношение к этому во все времена было разным.
Сейчас быть старым стыдно. Стареешь, толстеешь, седеешь? Скорее в салон красоты! Подтягивай, откачивай, крась. Этот призыв, зомбируя нас, выкрикивают телевидение и радио, современная эстрада, «популярные» газеты и журналы. А мы и рады, что выход найден. Вот-вот уже изобретут «эликсир молодости», и эх, заживем! Надо только подождать чуть-чуть.
Как же наивны мы, Господи. Несмотря на возраст, от которого, правда, усердно открещиваемся, мы продолжаем верить шарлатанам, последователям графа Калиостро. Пора бы уже поумнеть. Иногда думаю: может, процедуры в салонах вместе с морщинками и лишним весом еще как-то мозг убирают?
Планомерная работа по уничтожению преемственности рода приводит к тому, что молодой парень или девушка смотрят на стариков в транспорте или на улице, как на пришельцев с другой планеты. Мы такими точно не будем! Это внедрено в юношеский мозг и лишь через много лет, но обязательно, приведет к ужасному разочарованию, а может, и к более тяжелым последствиям. Все-таки мы все постареем. А когда человек, неготовый к старости, презирающий ее, будет старостью настигнут, он лицом к лицу столкнется с теми самыми ненавистными морщинами, слабостью рук и дребезжащим голосом, от которых всю жизнь убегал. Потрясение будет сильным. Как жить в образе этого презираемого, беспомощного старика? Ведь это стыдно! Я не хочу! Продолжая линию непокорения старости, останется только закончить жизнь молодым. Упаси, бог!
Странное общество, презирающее своих стариков… Ты думаешь, что поступаешь мудро, отгораживаясь от своего будущего? Посмотри, ведь ты виновато в том, как это будущее видят твои дети. А они корчат презрительную мину и отворачиваются. Не понимая, что отворачиваются от себя самих в недалеком будущем. Твои старики, загнанные в угол «стандартами красоты», красят седины и таскаются на танцы, ища себе пару. Жалко и больно смотреть на щегольски одетых «парней» лет 70-ти и на «девчонок» с помадой на сморщенных губах.
Где ты, ласковая и добрая бабушка, которая не стыдилась ходить в платочке и пекла в печи такой вкусный хлеб? Где ты, русский старик, убеленный сединами, украшенный окладистой бородой, умеющий хоть и медленно запрягать, да быстро ездить? Мы, такие современные, спортивные, ухоженные, потеряли вас. Мы потеряли возможность уважать себя в своей старости, потому что сейчас мы не хотим быть похожими на вас, не хотим становиться «старыми и беспомощными». Пытаясь сохранить «форму», мы теряем разум, не замечая, не волнуясь об этом. Думаем, что старость – это не про нас.
Может, мудрее будет позаботиться не о форме, а о содержимом? Может, мы поймем, наконец, что красота – это не украшенный мышцами и подтяжками «сосуд», а внутренний огонь, который и осветит, и согреет. И тогда нам не надо будет бояться возраста, он перестанет восприниматься как враг. Мудрая, спокойная, убеленная сединами и возвышенная уважением старость станет прекрасной альтернативой «престарелой молодости».
